Неточные совпадения
Левин замолчал. Опять противопоставлялась эта сила. Он знал, что, сколько они ни пытались, они не могли нанять больше сорока, тридцати
семи, тридцати восьми рабочих за
настоящую цену; сорок нанимались, а больше нет. Но всё-таки он не мог не бороться.
Он, этот умный и тонкий в служебных делах человек, не понимал всего безумия такого отношения к жене. Он не понимал этого, потому что ему было слишком страшно понять свое
настоящее положение, и он в душе своей закрыл, запер и запечатал тот ящик, в котором у него находились его чувства к
семье, т. е. к жене и сыну. Он, внимательный отец, с конца этой зимы стал особенно холоден к сыну и имел к нему то же подтрунивающее отношение, как и к желе. «А! молодой человек!» обращался он к нему.
Он понял, что чувства эти действительно как бы составляли
настоящую и уже давнишнюю, может быть, тайну ее, может быть, еще с самого отрочества, еще в
семье, подле несчастного отца и сумасшедшей от горя мачехи, среди голодных детей, безобразных криков и попреков.
— Ты на их лицах мельком прочтешь какую-нибудь заботу, или тоску, или радость, или мысль, признак воли: ну, словом, — движение, жизнь. Немного нужно, чтоб подобрать ключ и сказать, что тут
семья и дети, значит, было прошлое, а там глядит страсть или живой след симпатии, — значит, есть
настоящее, а здесь на молодом лице играют надежды, просятся наружу желания и пророчат беспокойное будущее…
Отец, докажи мне, что я должен любить тебя?“ — и если этот отец в силах и в состоянии будет ответить и доказать ему, — то вот и
настоящая нормальная
семья, не на предрассудке лишь мистическом утверждающаяся, а на основаниях разумных, самоотчетных и строго гуманных.
Талантливый молодой человек, взявший на себя описать
настоящее дело, — все тот же господин Ракитин, о котором я уже упоминал, — в нескольких сжатых и характерных фразах определяет характер этой героини: „Раннее разочарование, ранний обман и падение, измена обольстителя-жениха, ее бросившего, затем бедность, проклятие честной
семьи и, наконец, покровительство одного богатого старика, которого она, впрочем, сама считает и теперь своим благодетелем.
В нашей
семье известие о том, как Григорий Павлыч «объегорил» Анютку, произвело
настоящий фурор.
Жар помаленьку спадает; косцы в виду барского посула удваивают усилия, а около шести часов и бабы начинают сгребать сено в копнушки. Еще немного, и весь луг усеется с одной стороны валами, с другой небольшими копнами. Пустотелов уселся на старом месте и на этот раз позволяет себе
настоящим образом вздремнуть; но около
семи часов его будит голос...
Я не чувствовал себя по-настоящему и глубоко гражданином мира, гражданином общества, государства,
семьи, профессии или какой-либо группировки, связанным единством судьбы.
Элементы рабства всегда были сильны в
семье, и они не исчезли и до
настоящего времени.
Делалось это под видом сбора на «погорелые места». Погорельцы,
настоящие и фальшивые, приходили и приезжали в Москву
семьями. Бабы с ребятишками ездили в санях собирать подаяние деньгами и барахлом, предъявляя удостоверения с гербовой печатью о том, что предъявители сего едут по сбору пожертвований в пользу сгоревшей деревни или села. Некоторые из них покупали особые сани, с обожженными концами оглоблей, уверяя, что они только сани и успели вырвать из огня.
В
настоящее время на Сахалине мы имеем уже три уездных города, в которых живут чиновники и офицеры с
семьями.
— Пигалица составляет нечто среднее между куликом и полевым курахтаном; с последним она сходна величиною тела и станом; ноги и шея у ней довольно длинны, но далеко не так, как у
настоящих куличьих пород; нос хотя не куриного устройства, но все вдвое короче, чем у кулика, равного с ней величиною: он не больше четверти вершка, темного цвета; длина пигалицы от носа до хвоста
семь вершков.
Из этих коротких и простых соображений не трудно понять, почему тяжесть самодурных отношений в этом «темном царстве» обрушивается всего более на женщин. Мы обещали в прошедшей статье обратить внимание на рабское положение женщины в русской
семье, как оно является в комедиях Островского. Мы, кажется, достаточно указали на него в
настоящей статье; остается нам сказать несколько слов о его причинах и указать при этом на одну комедию, о которой до сих пор мы не говорили ни слова, — на «Бедную невесту».
Это был
настоящий mésalliance [Неравный брак (фр.).], навсегда выкинувший непокорную дочь из родной
семьи.
Но под старость отец Парасковьи Ивановны проторговался, и вся
семья это несчастие объясняла конкуренцией пробойного самосадского мужика Груздева, который
настоящим коренным торговцам встал костью в горле.
Сидит и наговаривает, а сам трубочку свою носогрейку посасывает, как следует быть
настоящему солдату. Сначала такое внимание до смерти напугало забитую сноху, не слыхавшую в горбатовской
семье ни одного ласкового слова, а солдат навеличивает ее еще по отчеству. И какой же дошлый этот Артем, нарочно при Макаре свое уважение Татьяне показывает.
Самое тяжелое положение получалось там, где
семьи делились: или выданные замуж дочери уезжали в орду, или уезжали
семьи, а дочери оставались. Так было у старого Коваля, где сноха Лукерья подняла
настоящий бунт.
Семья, из которой она выходила замуж, уезжала, и Лукерья забунтовала. Сначала она все молчала и только плакала потихоньку, а потом поднялась на дыбы, «як ведмедица».
Заботы его о
семье товарища, кроме писем в
настоящем издании, отражены в письме M. Н. Волконской к Д. И. Кюхельбекер от 3 июня 1847 г.
Это была крепкая мужицкая
семья настоящих «расейских» лапотников: первый в родословном дереве заводовладельцев считался Гордей, по прозванию Лапоть.
Даже мелкие сошки куда-то исчезли; остались только
настоящие столпы, кровные деревенские джентльмены, которые обедали в своих
семьях во фраках и белых галстуках.
Согласились только: его отделенный начальник, второкурсник Андриевич, сын мирового судьи на Арбате, в
семье которого Александров бывал не раз, и новый друг его Венсан, полуфранцуз, но по внешности и особенно по горбатому храброму носу —
настоящий бордосец; он прибыл в училище из третьего кадетского корпуса и стоял в четвертой роте правофланговым.
Одумайтесь и поймите, что жизнь, которой вы живете, не есть
настоящая жизнь; жизнь
семьи, жизнь общества, жизнь государства не спасет от погибели.
Но, впрочем, я и в этом случае способен не противоречить: учредите закрытую баллотировку, и тогда я не утаюсь, тогда я выскажусь, и ясно выскажусь; я буду знать тогда, куда положить мой шар, но… иначе высказываться и притом еще высказываться теперь именно, когда начала всех, так сказать, направлений бродят и имеют более или менее сильных адептов в самых влиятельных сферах, и кто восторжествует — неизвестно, — нет-с, je vous fais mon compliment, [Благодарю вас — Франц.] я даром и себе, и
семье своей головы свернуть не хочу, и… и, наконец, — губернатор вздохнул и договорил: — и, наконец, я в
настоящую минуту убежден, что в наше время возможно одно направление — христианское, но не поповско-христианское с запахом конопляного масла и ладана, а высокохристианское, как я его понимаю…
Вся
семья жалась по крошечным клетушкам целый год, чтобы два или три раза в год принять гостей по-настоящему, как принимали все другие.
А между тем у Гордея Евстратыча из этого заурядного проявления вседневной жизни составлялась
настоящая церемония: во-первых, девка Маланья была обязана подавать самовар из секунды в секунду в известное время — утром в шесть часов и вечером в пять; во-вторых, все члены
семьи должны были собираться за чайным столом; в-третьих, каждый пил из своей чашки, а Гордей Евстратыч из батюшкова стакана; в-четвертых, порядок разливания чая, количество выпитых чашек, смотря по временам года и по значениям постных или скоромных дней, крепость и температура чая — все было раз и навсегда установлено, и никто не смел выходить из батюшкова устава.
Да как им исправным не быть, батюшка, ваше сиятельство! — продолжала кормилица: — при трех землях живут,
семья большая, всё работники, да и старик-от — чтò же худо говорить — сказать, что хозяин
настоящий.
Я был светлою личностью… Нельзя сострить ядовитей! Теперь мне сорок
семь лет. До прошлого года я так же, как вы, нарочно старался отуманивать свои глаза вашею этою схоластикой, чтобы не видеть
настоящей жизни, — и думал, что делаю хорошо. А теперь, если бы вы знали! Я ночи не сплю с досады, от злости, что так глупо проворонил время, когда мог бы иметь все, в чем отказывает мне теперь моя старость!
Он принёс из погребка
настоящего шампанского, заплатив за бутылку
семь рублей.
На первых представлениях Малого театра, кроме
настоящих театралов, бывало и именитое московское купечество; их
семьи блистали бриллиантами в ложах бельэтажа и бенуара. Публика с оглядкой, купечески осторожная: как бы не зааплодировать невпопад. Публика невыгодная для актеров и авторов.
И меня более радовала эта перспектива светлого будущего, ожидающего, между прочим, и этого сторожа с его
семьей, чем печалило темное
настоящее.
Жило семейство Норков как нельзя тише и скромнее. Кроме каких-то двух старушек и пастора Абеля, у них запросто не бывал никто. С выходом замуж Берты Ивановны, которая поселилась с своим мужем через два дома от матери, ежедневным их посетителем сделался зять. Шульц вместе с женою навещал тещину
семью аккуратно каждый вечер и был
настоящим их семьянином и сыном Софьи Карловны. Потом в доме их, по известному читателям случаю, появился я, и в тот же день, вслед за моим выходом, Шульц привез художника Истомина.
— А для чего мне здоровье? Ну, скажите, для чего? На моем месте другой тысячу раз умер бы… ей-богу! Посмотрите, что за народ кругом?
Настоящая каторга, а мне не разорваться же… Слышали! Едет к нам ревизор, чтобы ему
семь раз пусто было! Ей-богу! А между тем, как приехал, и книги ему подай, и прииск покажи! Что же, прикажете мне разорваться?! — с азартом кричал Бучинский, размахивая чубуком.
Вопреки давно принятому обычаю в
семье графов Листомировых давать различные сокращенные и более или менее фантастические прозвища детям, Верочку иначе не называли, как ее
настоящим именем.
Бедонегова. И с протекцией тоже ведь служить надо, голову свою утруждать, изнурять себя, а
настоящего спокойствия и прохлаждения нет. А с деньгами-то сам себе господин: захотел — ну и ходи целую неделю дома в халате. Что может быть приятнее! И без нее есть невесты: и девушки из хороших
семей, и вдовы; а на такой жениться и от людей совестно.
Флор Федулыч. Не то, что напрасно, а обойтись нельзя без этого. Уж если у нас бабы, пудов в
семь весом, в таких экипажах разъезжают, так уж вам-то, при вашей красоте, в забвении-с быть невозможно-с. Абонемент на
настоящий сезон не имеете?
Родственник побежал к жидам, чтобы их обрадовать, а они ему сейчас же обещанный дар выдали
настоящими золотыми лобанчиками, по два рубля
семи гривен за штуку, только не прямо из рук в руки кучкой дали, а каждый лобанчик по столу, покрытому сукном, перешмыгнули, отчего с каждого золотого на четвертак золотой пыли соскочило и в их пользу осталось.
Семь же тысяч составляли только одну треть
настоящей стоимости рощи.
Домик, где жила
семья баронессы, был небольшой, но прехорошенький, с флигельком в три комнаты, где жила бабушка, которую и я застал еще в живых, и при доме прелестнейший садик. Словом,
настоящее жилище честной немецкой образованной
семьи.
— Не одна, — говорит, — а две: одна этакая полулетняя, по-ихнему «демисезон», тут недалеко над Трокадеро, а другая,
настоящая, в Пасси, — такой, говорит, загородный дом, что редко можно другой встретить, и он, говорит, всегда в
семь часов у себя над открытым цветником, на веранде, кофе с гостями пьет, а иногда с женою и детьми в серсо играет: вот мы можем потихоньку раз или два мимо пройтись, вы его и увидите.
— Ничего, я уж съездил. Какая, однако, странная
семья: в доме грязь… сырость… бедность… жена какой-то совершенный урод, да и сам-то:
настоящий уж комик… этакой уморительной физиономии я и не видывал: оборванный, нечесаный, а неглупый человек и буф должен быть отличнейший.
— Да ведь это
настоящий брильянт, — возмущалась Вера, — он стоит тридцать
семь рублей, и то по случаю.
— В
настоящее время, — продолжал меж тем оратор-советник, — когда Россия, в виду изумленной Европы, столь быстро стремится по пути прогресса, общественного развития и всестороннего гражданского преуспеяния, по пути равенства личных прав и как индивидуальной, так и социальной свободы; когда каждый из нас, милостивые государи, чувствует себя живым атомом этого громадного тела, этой великой машины прогресса и цивилизации, — что необходимо… я хочу сказать — неизбежно должно соединять нас здесь, за этой дружественной трапезой, в одну братскую, любящуюся
семью, — какое чувство, какая мысль должны руководить нами?
Селение Улема состояло из трех деревянных домиков, в которых проживало
семь мужчин, шесть женщин и
семь детей, всего двадцать человек. Туземцы с рек Хади и Тумнина считают себя
настоящими орочами. Копинских жителей они тоже считают своими людьми, но говорят, что язык их немного другой, и потому называют их «орочами-копинка».
— Виноват! — почтительно ответил Гаврилов. — Я хочу сказать, что в
настоящее время, когда все общество построено на крайне ненормальных отношениях, явления, сами по себе нормальные, становятся противоестественными и греховными. На человеке лежит слишком много обязанностей, чтоб он мог позволить себе иметь
семью.
—
Семьи можно бы в
настоящее время и не иметь, — сказал Гаврилов, понизив голос.
А мы нашли здесь довольно большую
семью казанцев — студентов восточного факультета, только что переведенного в Петербург. Многие из них были"казенные", и в Казани мы над ними подтрунивали, как над более или менее"восточными человеками", хотя
настоящих восточников между ними было очень мало.
Он ни мужик, ни барин, ни рыба ни мясо; прошлое у него горькое, в
настоящем у него только двадцать пять рублей в месяц, голодная
семья и подчиненность, в будущем те же двадцать пять рублей и зависимое положение, прослужи он хоть сто лет.
Сергей Павлович глубоко задумался. Ему живо припомнилась загадочная смерть мужа покойницы, князя Александра Павловича, случившаяся
семь лет тому назад, и самоубийство несомненно невинного Якова Быстрова. Приезд доктора призвал его к
настоящей действительности. Начался осмотр.
Это был двухэтажный деревянный дом на каменном фундаменте. По фасаду каждый этаж имел по
семи окон, с зелеными ставнями, которые в
настоящее время были закрыты.